Детские «чудачества» Генриха Сапгира

20 ноября родился ГЕНРИХ САПГИР – русский советский писатель и поэт, сценарист, переводчик.
Генрих Сапгир родился 20 ноября 1928 года в еврейской семье в городе Бийске Алтайского края.

Генрих Сапгир, русский советский писатель, поэт, сценарист, переводчик, представитель литературного авангарда ХХ века, продолжатель поэзии Хармса, Введенского и Заболоцкого. Если это имя вам покажется незнакомым, то предлагаем вспомнить, к примеру, стихотворение «Бутерброд»:
Чудак математик
В Германии жил.
Он хлеб с колбасою
Случайно сложил.
Затем результат
Положил себе в рот.
Вот так
Человек
Изобрел
Бутерброд.

А ещё можем напомнить паровозик из Ромашкова и много других героев, которых придумал именно Генрих Сапгир. По его сценариям снято почти 59 (!) мультфильмов. В том числе такие шедевры, как «Легенды о Григе» и «Принцесса и людоед». Некоторые исследователи называют писателя «великим экспериментатором слова» и считают одним из потомков Марка Шагала по материнской линии.
Биография Генриха Сапгира – это череда закономерных случайностей и озарений. Про него говорили так «В Питере есть Бродский, а в Москве – Сапгир». По отзывам современников, это был человек-праздник, заряжающий всех позитивной энергией. Казалось, что он легко преодолевает любые жизненные испытания, но, конечно, это было не так.
«У меня 7 классов образования и многое мне трудно понять, но я знаю одно. То, что далеко, на самом деле близко. А то, что вовне, на самом деле внутри. И наоборот: что внутри, на самом деле далеко разлито в космосе», – так сказал однажды Генрих Сапгир, а запомнил его слова поэт Константин Кедров.

Семья

Его отец, Бениамин Фавышевич Сапгир был, как сегодня сказали бы, предпринимателем. Он владел сапожной артелью. Организовал её еще во время НЭПа. Будущий писатель по этому поводу говорил, что он – сын сапожника. По сути, это прозрачный намёк на происхождение Сталина. Мать Сапгира, Малка Вульфовна, в девичестве Беленькая, была белошвейкой. Оба родителя – родом из белорусского города Витебск. Разговаривали в семье на еврейском языке идиш. Генрих читал за троих. В местной библиотеке набирал целую стопку книг по трём абонементам – мамы и двух взрослых братьев-студентов Михаила и Игоря.
В начале 30-х годов семья перебралась из Бийска в Москву и поселилась в посёлке, жители которого были интеллигентны и образованы. В эти годы, когда ему было семь лет, Генрих Сапгир начал сочинять.

Генрих Сагир:
«У меня было два брата. … Я на них смотрел, мне было интересно. Старший – Игорь – учился в МГУ, на химическом. Он совершенно удивительно пел блоковскую «Незнакомку». Было это в поселке Сокол, в общей комнате (тогда все так жили), брат был смуглый и пел, сидя на раскладушке. Мы жили на очень красивой улице, я с удовольствием скажу вам ее название: улица Врубеля. Вот, были у меня братья. А сам я очень рано решил писать. Подвигнул меня на это мой приятель, с которым надо было ходить в керосиновую лавку. Идти было далеко – на улицу Поленова, а там жили мальчишки, которые нас подстерегали и могли все отобрать и вообще сделать что угодно. Боясь мальчишек, я его эксплуатировал: вдвоем не так страшно. Я с ним ходил, и он меня слушал: мою – не знаю – сказку, или повесть, или роман с продолжениями».

Первое стихотворение заканчивалось сообщением о том, что её сочинитель хочет быть писателем. Пробу пера в пух и прах раскритиковал старший брат. Стихотворец даже зарыдал и порвал стихи. «С тех пор почувствовал себя поэтом. Я был не признан – все случилось сразу!», – вспоминал он много лет спустя.

Литературная студия Арсения Альвига

В 12 лет Генрих Сапгир прочитал все пять томов Шекспира в издании Брокгауза и Ефрона. Любимым его поэтом был Александр Пушкин. Будущий писатель пришел в Дом художественного воспитания или Дворец пионеров, где был литературный кружок. Руководил им поэт и переводчик Арсений Альвиг (псевдоним поэта Смирнова).

Генрих Сапгир:
«… он и меня нашел, через библиотеку. Я тогда читал очень много – уносил домой книги стопками… Какой-то был запой, сейчас я не вижу, чтобы дети так читали. Итак, он меня нашел (а он ходил по школам и библиотекам и искал ребят, которые пишут) и привел в студию, где все были старше. … Там я познакомился со Львом Кропивницким (он и писал стихи, и ходил с этюдником), ему было лет шестнадцать-семнадцать. И все были такие – совершенно взрослые дяди. Они меня взяли под свою опеку».

Арсений Альвиг знакомил юных поэтов с техникой стиха. Это был серьёзный подход, который требовал вдумчивости и серьёзности. Однако, нужно заметить, что в эти годы подростки запоем читали книги Аркадия Гайдара и старались жить по законам его героев. Конечно, это не могло не подвигнуть молодого сочинителя на написание продолжения повести «Тимур и его команда».

Война

Отец со старшими братьями ушли на фронт. Генриху было 13 лет. Его и мать, которая ждала рождение ещё одного ребёнка, отправили в эвакуацию во Владимирскую область. В поселке, куда попал юный писатель, не было книг, друзей и никакого литературного кружка. Все это угнетало. Он не вытерпел и в 1944 году пешком вернулся в Москву, где его ожидало испытание не только голодом.

Генрих Сапгир:
«Недалеко я уехал в эвакуацию – мы были в Александрове. Сиречь в Александровской слободе. Были с мамой. Отца забрали на фронт. Потом братья ушли. В общем, я решил вернуться в Москву. Решил и пришел пешком. Такой я был упрямый мальчик. Мама была беременна – она еще родила четвертого ребенка: сестру. А я решил жить своей жизнью и (мне было лет пятнадцать) отправился в Москву. Чтобы жить в своей комнате, которую тем временем заняли: какие-то люди поселились в полуразбомбленном жилище. Потом убрались. И надо было сторожить свою комнату, вот почему – я так понимаю – меня мать и отпустила. Сначала я жил неплохо, а потом стал помирать от голода и от холода. Карточек у меня не было. И тут я узнал, что членам кружков и студий при Доме пионеров Ленинградского района дают рабочие карточки. Я туда пришел. Директор меня помнил, и мне дали карточку».

Литературной студии уже не было. Александр Альвиг умер в 1942 году. Но была изостудия, которой руководил его друг Евгений Кропивницкий, одарённый поэт, музыкант и художник. На занятиях Генрих Сапгир многое узнал об искусстве, западной живописи, о современных поэтах и прозаиках. Здесь же он познакомился с Оскаром Рабиным, который впоследствии стал известным художником.

Генрих Сапгир:
«Я стал жить в семье Кропивницких. Потом, когда мой отец вернулся с войны, я с ним все время ссорился и у них ночевал. В двухэтажном бараке была маленькая комнатка, но место для меня находилось: Ольга Ананьевна стелила фанеру, на фанеру клались ватники и подушка, она выдавала мне лоскутное одеяло и говорила: «Вот ложе поэта!»

В эти годы он любил читать Александра Пушкина, Бориса Пастернака, Велимира Хлебникова, Уолта Уитмена. В 16 лет Генрих Сапгир сочинил свой дебютный сонет и продолжение «Фауста», в которых описывалась борьба Света и Мрака. Насколько они были хороши, судить невозможно – не сохранились. После окончания школы Генрих поступил в полиграфический техникум.

Пора НЕтворчества

В 1948 году его призвали в армию и отправили служить в закрытый военный городок в Свердловской области. Служба проходила в строительном батальоне, который базировался среди рудников. Главной рабочей силой здесь были узники ГУЛАГа. Именно эти люди стали героями книги Генриха Сапгира, которая, к сожалению, тоже не дошла до наших дней.

Первая ласточка

В 1953 году писатель вернулся в Москву и стал сотрудником Скульптурного комбината при Художественном фонде. Он общался с Евгением Кропивницким, ставшим ему родным человеком и настоящим Учителем, а также с его сыном Львом. С ним он обсуждал свои сюжеты и образы. Стихотворный сборник «Голоса» родился в прямом смысле в мастерских художников: Эрнста Неизвестного, Сидура, Лемпорта и Сириса. По выходным молодой писатель приезжал к своему другу Оскару Рабину. В его доме собирались поэты, писатели, художники. Неудивительно, что именно благодаря этому общению стихи Генриха Сапгира начали читать не только в Москве и Ленинграде, но и в других городах.

Детский писатель

В 1959-м году Генрих Сапгир сочинил свои первые детские произведения. «Вы, Генрих, формалист, поэтому должны отлично писать стихи для детей», – так сказал поэт-фронтовик Борис Слуцкий. Благодаря ему увидел свет сборник «Первое знакомство». Он вышел в издательстве «Детский мир» в 1960 году. Стихи нового поэта, яркие, образные, запоминающиеся читали наизусть и взрослые, и дети, а книги разлетались как горячие пирожки –
«Трамвай Трамваич», «Четыре конверта», «Первое знакомство», «Леса-чудеса», «Здравствуй», «Птицы в тетради». Азбуки, созданные Генрихом Вениаминовичем – «Журавлиная книга», «Лесная азбука», «Забавная азбука», «Сказка о лесной музыке» – научили читать ни одно поколение. В середине 70-х был издан физкультурный букварь «Румяные щеки» и познавательной книжки «Приключения Кубарика и Томатика, или Весёлая математика». В продолжение последней писатель выпустил произведение «Как искали Лошарика».

«Рейс троллейбуса — на небо…»

7 октября 1999 года Генрих Вениаминович ехал с женой в переполненном московском троллейбусе. Он торопился на презентацию антологии «Поэзия безмолвия», которая должна была состояться в библиотеке. В дороге писателю стало плохо. Вызвали скорую помощь, но медики только констатировали смерть от сердечного приступа...
В рассказе Генриха Сапгира «Странная граница» есть такая строка «Рейс троллейбусом – на небо». Как будто поэт предвидел свой уход именно таким образом.

«Взрослые» стихи

Поэзия для детей – лишь одна известная страница творчества Генриха Сапгира. Потому что Генрих Вениаминович писал и «взрослые» стихи. Первой официальной публикации он ждал 40 лет. Но это совсем другая история.

Дух

Звезда ребёнок бык сердечко птичье –
Всё вздыблено и всё летит – люблю –
И на лету из хаоса леплю
Огонь цветок – всё – новые обличья

Моё существованье фантастично
Разматываясь космос шевелю
И самого себя хочу настичь я
Стремясь из бесконечности к нулю

Есть! пойман!.. Нет! Ещё ты дремлешь в стебле
Но как я одинок на самом деле
Ведь это я всё я – жасмин и моль и солнца свет

В башке поэта шалого от пьянства
Ни времени не знаю ни пространства
И изнутри трясу его сонет

ХХХ

Я человек, я правнук человека,
Я человек весь до мозга костей,
Такой же, как Петрарка и Сенека,
Как тысячи подобных мне людей,
Со всеми недостатками своими,
С достоинствами, данными навек,
Я человек, и человека имя
Мне от рожденья было: человек.
А эти звери. Что они хотели?
Чтоб навсегда я позабыл о том,
Что вечно содержался в чёрном теле,
И бессловесным сделался скотом,
Чтоб был придавлен их стальной пятою,
Чтоб отличить не мог добра от зла,
Чтоб даже мысль своею красотою,
Мой тёмный ум встревожить не могла.
Я человек, я это утверждаю
Раскатами гвардейских батарей
И той землёй, что я освобождаю
От гнёта этих яростных зверей.
Они подохнут, словно псы, и память
О них сотрут грядущие года,
А я пройду сквозь дым и смрад, и пламя,
Такой же человечный, как всегда.

1943 г.

Галина Мазненко, журналист